Эффект Эха - Елена Граменицкая

«Семь бед – один ответ.

Так говорят. Так оно и есть?

Народная мудрость умалчивает- за семью неудачами нет светлой полосы, и надеждам вопреки, там готовится печальная развязка, «финита ля комедия».

Жизнь – та самая зебра, черные, белые полосы, а под конец далеко не хвост. Там game over.

Или все-таки оver the game? Пресловутый второй шанс? Говорят, все на свете, если очень захотеть, можно переиграть и исправить!

А неудачный день – зачеркнуть!

Насупившийся, туманный денек 13 октября 2015. Таких крестиков на календаре было и будет еще много. И не надо паниковать, особенно перед вылетом, ибо мысли материальны, и неприятности притягиваются. Шесть я уже притянула»

Ольга приподняла рукав блузы, глянула на часы – десять вечера.

Аутотренинг плохо помогал – глаза слипались. Через несколько минут аэробус 321, выполняющий регулярный рейс Хитроу – Шереметьево пойдет на взлет. Все сложилось более или менее удачно, короткая командировка приближалась к концу. Покупка на он-лайн аукционе мишки Тедди от Steiff прошла без проблем, Оле оставалось прилететь в Лондон и забрать заказ, настолько дорогой, что директор не рискнула доверить его DHL доставке.

Уже завтра плюшевая безделица стоимостью несколько тысячи евро пополнит коллекцию богатого чудака, имя которого скрыто под порядковым номером «44». Таких «оцифрованных» клиентов было в их консьерж службе немного, и потому носились с ними как с малыми детьми, сдували пылинки и исполняли подчас странные заказы. Из серии «пойди туда – не знаю куда – найди то, не знаю что».

Как и этот заказ – разыскивать на мировых аукционах и выкупать «шедевры» немецких кукольников, из самой дорогой коллекции плющевых мишек. На этот раз на Кристис было выставлен всего один лот: медвежонок – термос, на вид обычный плюшевый, тридцатисантиметровый, но с отверстием в брюшке, куда вставлялась емкость с горячей водой. С таким «тёплым другом» было приятно засыпать и видеть сладкие сны. Основная «охота» шла на другого медведя, из чёрного плюша, лимитированную коллекцию, очень дорогую. 14 сентября 1912 года компания Штейфф выпустила несколько дюжин траурных мишек в память о гибели Титаника. Мишки эти разбрелись по частным коллекциям, стоят целые состояния и почти не появляются на аукционах. Клиент «44» давно и безуспешно выслеживает чёрного медведя, а пока довольствовался тоже очень редким мишкой – грелкой.

Имя этого странного коллекционера хоть и скрывалось, но подсмотреть его досье – не проблема.

Перед поездкой Оля дождалась ухода директора и открыла секретную папку.

Этот человек под номером «44» часто мелькал в новостях, репутацию имел скандальную, биографию рабоче-крестьянскую, но с барскими замашками. Кто бы мог подумать, что оппозиционер, собирающий на площадях толпы сторонников, коллекционирует плющевых мишек?

Сегодня мало кто интересуется, зачем на рассвете российского капитализма токарь – карусельщик купил акции убыточного предприятия, а потом скупал чубайские ваучеры. А заводик тот, умирающий, реанимировался, и пошло—поехало, новые акции, новые рейдерские реанимации, позволившие бывшему токарю занять строчку в Форбсе. Пусть одну из последних строчек, но тем не менее. В форбсовские списки попадают или гении или прохвосты.

«44» – гениальный прохвост.

Сейчас весь офис во главе с директором молится:

«Да не оскудеет фантазия номера „44“ и еще парочки других номеров, да закроется наш план, да соберется наша зарплата и останется на бонусы. Аминь…»

Молитвы помогают, желания клиентов не оскудевают, и сказочный джин попал к ним в рабство.

И снова аутотренинг.

«Все удачно. Я успела в аэропорт. Задание выполнено, комиссионные хорошие. Раз-два, вдох – выдох»

В самолете останется, «спасибо» мелатонину, забыться сном. Сев на экспресс до аэропорта Оля бездумно, на автомате положила пару маленьких таблеточек под язык и рассосала. Привычка успокаиваться перед полетом и пережитое волнение подвели. Она часто пользовалась снотворным, а сейчас, в состоянии спешки забыла главное, в Шереметьево придется самой сесть за руль. Самолет прибудет в пять с половиной утра по Москве, сначала надо доставить заказ в офис, и только потом, по договоренности с директором, вернуться домой и отоспаться.

Но сегодня абсолютно все шло на-пе-ре-ко-сяк.

«Если шагнула на черную полосу, держи спину».

Так говорит ее крестная, женщина трижды разведенная и социально адаптированная.

Совет крестной «держать спину» очень скоро пригодился.

Оля не успела зарегистрироваться на рейс и выбрать удобное место – в хвосте самолета. Именно там, на последних рядах, убрав подлокотники, можно вздремнуть.

Достался семнадцатый ряд «В», середка, прямо над крылом.

Кресло у иллюминатора уже занял подросток. С первого взгляда не понятно: девочка это ли мальчик, щуплое лопоухое существо в красной бейсбольной кепке, в широченных реперских джинсах. Из штанин торчат худые, поросшие белесыми волосками (наверное, все-таки пацан) ноги в туго зашнурованных высоких кедах. Майка – алкоголичка с летящим Спайдерменом по непостижимой причине натянута поверх толстовки и напоминает форму спринтера.

Человек-паук, точнее паучок отгородился от мира наушниками, только его коленка подергивается в такт льющегося в уши хауса.

Увидев Ольгу, «паучок» поджал лапки, слегка уменьшил пульсацию в наушниках и вновь безучастно уткнулся в иллюминатор.

Девушка аккуратно положила сумку с заказом на багажную полку, уже собиралась занять свое место, как ее толкнули.

– Прошу прощения. Это семнадцатый ряд? Мне семнадцать «С» надо. Ага. Тут. Чуть не проскочил.

Расхристанный, с недельной щетиной мужик поспешно скинул куртку, обдав Олю кислым, смешанным с запахом пота и хвойного одеколона жаром. Маргинальный букет «мы под ёлочкой гуляли» тут же вызвал тошноту.

Футболка с вытянутым воротом, такая же мятая, как и лицо незнакомца, грязно-серая, как его опухшие глаза, все объяснила лаконичной фразой «London never sleeps».

«Держи спину!» – раздался в Олиной голове голос крестной.

Похмельный пассажир запихнул под сидение переднего кресла звякнувший бутылками пакет, небрежно скомкал куртку, и, не обращая внимания на чужую сумку в багажном отделении, задвинул ее подальше вглубь, а следом затолкал свой объемный рюкзак.

– Осторожнее, у меня там очень …ценная вещь! – голос Ольги сорвался, перескочив на панику.

Совет крестной не пригодился.

Мужчина неопределенно хмыкнул, но все же отодвинул свои пожитки в сторону.

– Не стоит беспокоиться, гражданка. Ваша сумка осталась в двух сантиметрах от моего рюкзака. Насилие ей не угрожает. Хотя в темноте, в экстремальной ситуации я за «своего парня» не ручаюсь.